Оригинал взят у
igorkurl в Когда версия выдается за факт. Яков Юровский. Руководитель расстрела царской семьи в 1918. Потом – председатель Уральской ЧК. С
Перегудова З.И. Сталин не бы агентом охранки. Ленин не приказывал расстрелять царскую семью
Доктор исторических наук Зинаида Ивановна Перегудова из ГА РФ (бывщий ЦГАОР) – очень хороший историк царской полиции. По этой тематике ее труды и почтенны и уважаемы. Но, когда она обратилась к истории советской эпохи, ею были озвучены вещи странные. Интервью, данное ей «Исторической экспертизе», распадается на две части. В первой на тему, что Сталин не был агентом охранки, ее рассуждения фундированы и нареканий не называют. Давно были разоблачены существовавшие фальшивки на эту тему. Историки вопроса, в том числе и антисталински настроенные (как Б.С. Илизаров), действительно, по итогам многолетних архивных разысканий, не нашли подтверждения этому подозрению, и, более того, согласились с тем, что это и не могло иметь места (прежде всего, невозможно было произвести подобную чистку архивов, - об этом убедительно и у работника ГА РФ О. Эдельман, несмотря на проявленное ею некорректное, если не сказать «хамское», отношение к трудам своих предшественников, о чем я уже писал). Сам по себе факт неслужбы в охранке, замечу вскользь, ничего в известном людоедском облике Сталина не меняет.
Но вот вторая часть интервью З.И. Перегудовой – о том, что Ленин якобы не давал приказа убивать царскую семью, - представляет из себя явление умозрительной публицистики. Прежде всего, вызывает удивление, что ОДНУ ИЗ БЫТУЮЩИХ ВЕРСИЙ этой трагедии историк (З.И. Перегудова) и автор интервью с ней в «Исторической экспертизе» Сергей Эрлих (в заголовке) ВЫДАЮТ ЗА УСТАНОВЛЕННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ. Но именно доказательств непричастности к этому преступлению Ленина с компанией в центре в Москве в интервью нет, если не считать таковыми некоторые голословные утверждения. Ленин хотел судить бывшего царя. Ну, правильно, - раньше хотел. Но из чего следует, что он не мог изменить свою прежнюю позицию? Например, под влиянием известия о наступлении врагов. Каких-то моральных сдерживающих факторов у Ильича не было. Он был жестоким прагматиком, отрицал внеклассовую мораль и был готов на преступления для достижения целей. Какие-то прежние свои планы мог корректировать, менять. Почти одновременная ликвидация другой части царской семьи в Алапаевске, - это что, просто совпадение такое или косвенное подтверждение того, что установка на уничтожение царской семьи из центра БЫЛА? Есть и известное мемуарное свидетельство Троцкого, от которого нельзя так просто отмахнуться (Свердлов - «Решали мы с Ильичем. Не хотели оставлять им живого знамени…»). Пишут, что Троцкий был в это время в Москве, а, следовательно, позднее этот разговор выдумал, а если он был все-таки в отъезде по каким-то надобностям? Зачем ему наговаривать на Ленина и Свердлова, к которым он после Октября относился неизменно хорошо, как до изгнания, так и после него? Троцкий мог выдумать именно свое отсутствие в тот период в Москве, чтобы дистанцироваться от такого жестокого решения, но верно передать сам факт. Технические возможности передать указание или санкцию у центра реально БЫЛИ – и когда Голощекин ездил в Москву (как вариант возможного решения в чрезвычайных обстоятельствах) и просто потому, что работала телефонная и телеграфная связь между Москвой и Екатеринбургом. Может быть, была прямая связь (установить это наверняка теперь невозможно). Но если не было прямой связи, то она была через Пермь. Сохранилась записка непосредственного организатора расстрела Юровского (подлинность ее признана и современным следователем Соловьевым), которая начинается с того, что накануне расстрела была получена телеграмма из Перми (из центра) об истреблении Романовых. Но "телеграмма" - в печатном варианте этой записки. А в рукописном варианте записки было сказано: «Была получена телефонограмма на условном языке». Историк Г.З. Иоффе комментирует это так: "Разница для данного случая весьма существенна: телефонограмма может и не оставить следа. На этом основании некоторые историки склонны считать, что московский приказ о расстреле в письменном виде вообще не существовал, кремлёвские вожди не пожелали «расписаться» в своём преступлении". Далее размышления Иоффе небесспорны и интересны. Но окончательного вывода он не делает.
(Подробнее см.: http://www.nkj.ru/archive/articles/18458/ (Наука и жизнь, «ФИЛИППОВ СУД». ПО ЧЬЕМУ РАСПОРЯЖЕНИЮ БЫЛА РАССТРЕЛЯНА ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ?).
Поскольку известно, что такие записи переговоров с руководством (телфоннограммы) были выборочными, значительная их часть не записывалась. В данном же случае, по условиям конспирации решения, НЕЗАПИСЬ была бы вполне понятна и объяснима. В беседе же с Голощекиным в Москве могли обсуждаться именно разные варианты решения этого вопроса – от суда над бывшим царем на месте до бессудного расстрела всех пленников, если этого потребуют обстоятельства. Непосредственно перед решением Совета могли получить санкцию Ленина – либо по телефону, либо телефонограммой через Пермь (как сказано об этом в записке Юровского). «Варварский настрой» (!) членов Урал-Совета историк выдает за объяснение причины самого убийства. Но последнее выглядит несерьезно. (Почему же тогда этого «варварского настроя» не могло быть у Ленина и Свердлова?). Не лишне напомнить, что екатеринбургские «самовольники» не только не понесли никаких наказаний за свое «самоуправство», но сделали в дальнейшем удачные партийные и советские карьеры, получили крупные должности.
В сухом остатке, если отбросить умозрительные упражнения (что теперь у историка Перегудовой, что и прежде у следователя Соловьева), - только ОДНО: не сохранилось письменного подтверждения приказа или санкции Ленина уничтожить царскую семью. Это не позволяет утверждать, что такой приказ (или санкция) был. Но ведь невозможно утверждать и обратное. Я, например, как историк, считаю, что, скорее всего, такое указание или санкция-разрешение Центра получено УралСоветом было, т.е. что это - не их местная самодеятельность. Самовольство в таком деле – вещь маловероятная. Но говорить об этом, как о факте, я не могу, потому что свидетельств мемуаров (в данном случае Троцкого и Юровского) недостаточно. Здесь можно говорить только в сослагательном наклонении. Однако, некоторые мои оппоненты в данном случае просто заняты тем, что выдают свои догадки за факты. Это некорректно с научной, исторической точки зрения.